À la Guerre, comme à la Guerre. 1943-1944. Часть 1 – Эрзац
171. Спустя 2 месяца после признания Фрэнку Томпсону о потере девственности (см. факт 161), Айрис писала ему:
"Ersatz? Well, yes, a bit – but all life is rather ersatz now, since the genuine articles have been separated from us – & he is a fool who does not go ahead on the basis of what he has" (с) ("Эрзац? Ну да, в какой-то степени, хотя вся жизнь сейчас вполне эрзац, ибо все подлинное и настоящее отделено от нас – и только дурак не пользуется тем, что есть").
Все любовники Айрис в этот период были для нее лишь плохими имитациями Фрэнка.
172. Несмотря на судьбоносный военный период, Айрис в чем-то еще не хватало мудрости. В 1977 году А.М. писала: "How the war changed my life I only now begin to see and feel" (с) ("Я только сейчас начинаю видеть и чувствовать, как война изменила мою жизнь"). И писала позднее: "There is a kind of intensity, even rage, about that time when I had no notion what the future held" (с) ("Напряженность, даже ярость была в том времени, когда я не имела понятия о том, что принесет будущее"). А.М. в своих романах никогда не писала о войне непосредственно, но опыт того, что она пережила в тот период, присутствует во всех ее произведениях.
173. Филиппа Бозанкет (см. факт 148) закончила Оксфорд в 1943 году и, переехав в Лондон, в середине октября поселилась вместе с Айрис в Сифорте. Они там прожили вместе до весны 1945-го.
174. В первую ночь после вселения Филиппы Айрис показала ей, как утеплять тонкие одеяла маскировочным материалом, которым закрывали окна. Девушки там часто мерзли, порой ложились в постель в пальто, брали с собой грелки (Филиппа отмечала в последствии, что появление грелок во многих романах А.М. было отголоском того опыта).
175. Филиппа и Айрис обычно отогревались и завтракали липкими булками и чаем или кофе в маленьком кафе (Lyons tea-shop) неподалеку от Сифорта. Вечерами друзья Филиппы (которые стали друзьями и для Айрис) – Томас Балог или Ники Калдор – приглашали их на ужин в ресторан. Платили мужчины, в то время так было принято.
176. Еда, включая заказы в ресторане, была нормирована, как и одежда, и обувь. У Айрис и Филиппы было на двоих три пары обуви, с учетом того, что они часто передвигались по Лондону пешком, это представляло серьезную проблему. Сестру Филиппы Мэрион вид донельзя изношенных туфель Айрис однажны поразил даже сильнее, чем отсутствие на ней макияжа или ее потертый плащ, который в последствии стал своеобразной легендой.
177. Айрис и Филиппа были все же молодыми, в чем-то легкомысленными девушками, много смеялись, шутили, делились историями о своих бойфрендах. Однажды они решили обменяться списками мужчин, которые делали им предложение. Филиппа быстро закончила свой список, а списку Айрис не было конца.
178. Как-то раз Айрис поспособствовала одной из своих несчастных коллег устроиться на аборт. Это событие было потом отмечено той коллегой и ее кавалером-моряком, в чей круг была приглашена и Айрис, хотя моряк явно не хотел ее присутствия: она не испытывала радости или облегчения по поводу, и моряк боялся, как бы вечеринка не превратилась в поминки с участием траурной Айрис с бутылкой в руке. Она также помогала распространению среди своих знакомых малодоступной информации о противозачаточных средствах – оба эти действия отражали ее отношение к женской свободе.
179. Филиппа, хоть и закончила Оксфорд, но в детстве и юности воспитывалась гувернанткой (см. факт 135), и уровень ее общего образования был намного ниже, чем у Айрис. А.М. познакомила Филиппу с "Мёрфи" Беккета, "Pierrot mon ami" Раймона Кено, с работами Диккенса и Пруста.
180. Девушки почти не ссорились. В их квартире не было ни холодильника, ни кладовки, и Айрис хранила все продукты в своем шкафчике, иногда Филиппа подмечала оттуда странноватые запахи. Айрис не торопилась с принятием мер по травле мышей, ей нравились, как она выражалась "их симпатичные длинные хвостики". Ложась спать, Филиппа порой шутила, спрашивая у Айрис, достаточно ли она оставила мышам еды из их скудного пайка. Совсем иное отношение у Айрис было к крысам, она их не терпела, особенно когда их царапающие звуки усиливались за стенами ванной.
181. Айрис любила балет. Она и Филиппа – обе любили кино, особенно им нравился фильм "Sous les toits de Paris"*.
182. Подруги навещали богатое имение родителей Филиппы в Кирклитаме, Северном Йоркшире, и Айрис раздражала там мать Филиппы своей неформальностью. В этом доме всегда держали прислугу, которую распустили на время войны, и Айрис без задней мысли самостоятельно отправлялась на кухню, чтобы сделать там бутерброды. Или она могла, например, отодвинув от себя тарелку, положить голову на стол.
183. Айрис и Филиппа спасались от холода Сифорта в богеме пабов "Фитцровия" в Сохо и "Pillars of Hercules" на Грик Стрит, где Айрис встречалась с некоторыми писателями, в том числе, Дэном Давином, Малком Раджем Анандом. Артур Кёстлер, которого она ненавидела, вызывающе и оскорбительно сделал ей предложение на одной из вечеринок. Канадскому поэту Полу Поттсу Айрис однажды одолжила пишущую машинку, которая была собственностью Руфь Кингсбери (см. факт 147), и Пол Поттс отказался ее вернуть, указывая, что его необходимость пользования машинкой выше, чем у Айрис (она потом пыталась возместить стоимость машинки ее владелице, выслав чек на 5 или 10 фунтов, но Руфь не обналичила его). Кейдрих Рис – редактор "Poetry Wales" дарил Айрис книги и делал ей предложение. Она пыталась опубликовать свои стихи в "Poetry London", но безуспешно.
* Я кстати, прочитав об этом в биографии, посмотрела этот фильм на ютьюбе и очень рекомендую его всем.
Предыдущий пост об Айрис Мердок Продолжение
Journal information