Сегодняшняя порция фактов из жизни писательницы и философа представлена в честь Всемирного Дня Философии.
Предыдущие посты по этой теме смотрите по тегу Айрис Мердок
Кембридж. 1947-1948. Часть 2 – Философия с яблоками и розами
323. 23 октября 1947 года (через 3 недели после приезда в Кембридж) А.М. встретилась с Витгенштейном. Философ занимал 2 узкие комнаты в готической башне на территории Тринити колледжа (где он преподавал с 1912 года). В комнатах было пусто, если не считать двух складных стульев и раскладушки.
324. Витгенштейн показался Айрис довольно симпатичным, маленького роста, с островатым, выразительным и настороженным лицом и пронизывающим взглядом. “He had a trampish sort of appearance.” («Он походил на бомжа внешне».)
325. Между А.М. и Витгенштейном состоялся следующий диалог:
Л.В.: Представьте, что в моем саду растет яблоня, и каждый вывозит оттуда тележку яблок и рассылает их по всему миру. А вы спрашиваете: можно мне сорвать яблоко с вашего дерева?
А.М.: Да, но если кто-то предложит мне яблоко, как я могу знать наверняка, что оно с вашего дерева?
Л.В.: Должен вас предупредить, что это будет не слишком хорошее яблоко… Какой смысл в одной философской беседе? Это все равно, что взять лишь один урок игры на фортепьяно.
326. Витгенштейн, известный своим неприятием женщин-философов, говорил: “Men are foul, but women are viler” («Мужчины гнусны, но женщины подлее»). Его лучшая студентка Элизабет Энском (см. факт 322) была «почетным мужчиной».
327. Чрезвычайная прямолинейность и напор Витгенштейна вкупе с его спартанской обстановкой, где не было ни книг, ни каких-то личных вещей, покоробили Айрис. Она виделась с философом потом еще раз, но ей не представилось возможности узнать его ближе, о она всегда относилась к нему со смешанным чувством благоговения и страха. Так как А.М. не успела застать в Кембридже лекций Витгеншнейна, его влияние распространилось на нее через его учеников: Элизабет Энском и Йорика Смайтиса.
328. Представителям формальной британской философии был присущ некий тон детальной софистики, который А.М. не смогла принять для себя. Крейзель (см. факт 318) вспоминал, что, выступая с докладами в философском клубе (Moral Sciences Club), А.М. говорила «розами» (нежели «словами»: “saying it with roses”). В 1968 году Крейзель писал ей: «О твоих идеях просто не скажешь ничего существенного». На что А.М. отозвалась в дневнике: “This if fairly devastating, but is the kind of thing I can take from Kreisel!» («Это просто ужасно, но я могу принять это от Крейзеля!»).
329. А.М. вспоминала, как 3 июня 1948 года она читала доклад на тему “Objectivity and Description”) («Объективность и описание») в Moral Sciences Club, и присутствующий там Хиджаб (см. факт 315) покинул помещение, очевидно, потому что ему нечем было прокомментировать.
330. Как философа А.М. все же нельзя было считать небрежной или недисциплинированной. То, что в действительности ставило ее взгляды в противоречие с «высохшей» ортодоксальной философией, скорее всего, было ее интересом ко всем на свете явлениям сразу, нежели к чему-то специфическому. Айрис не желала подчиняться современным проскрипциям, ограничивающим ее любознательность и сводившим ее к уровню «синего чулка».
331. Будучи наполовину художником, наполовину – интеллектуалом, А.М. нигде не чувствовала себя как дома. На одной писательской вечеринке в 1948 году Айрис в разговоре с Диланом Томасом отметила, что ей больше подходит компания «художников, т.е. богемных людей, нежели интеллектуалов».* С другой стороны, среди интеллектуалов, она ощущала себя “all warmth & solidity” («самой сердечностью и надежностью»).
* Английский писатель-публицист А. Н. Уилсон, автор книги “Iris Murdoch – as I knew her” подтвердил этот факт следующим высказыванием:
“…IM engages in these ‘philosophical’ discussions while in Oxford, but that you can tell from her face that she isn’t interested in them at all. <…> she’s really happiest when in London among artists, actors, art students, London queers.” («…А.М. вовлекается в эти «философские» дискуссии, находясь в Оксфорде, но по у нее на лице написано, что они ее не интересуют совершенно. <…> она на самом деле намного счастливее в Лондоне, в кругу художников, актеров, студентов-искусствоведов, Лондонских геев».)
** Я тут недавно проводила опрос для выяснения
Предыдущий пост Продолжение
Journal information