Наши встречи с Ларисой угрожают спокойствию иных пассажиров. Я их понимаю. Сядь со мною в вагон пара болтливых дамочек, и мое спокойствие попадет под угрозу. Мне читать Киндл надо или смотреть в компьютер или просто сидеть-размышлять о глобальном, а тут
Я вообще-то людей не люблю. Не люблю их посторонних разговоров, их вида, их свиста (даже тех, кто считает свой свист художественным), их запахов чаще всего не люблю (даже тех, кто уверен, что надушил себя чем-нибудь дорогим и особым), не люблю их музыки, пробивающейся сквозь наушники... Не люблю незнакомых, не люблю people en masse — хоть толпою, хоть поодиночке. Но отдельные люди из массы мне вполне симпатичны. Те, у которых уже есть имена в моей памяти: например, Лариса.
Или Матвея взять. Матвей симпатичный (хоть его aftershave - дрянь, о которой я не смею его вслух обидеть). Продолжает учить меня польскому. Фраза дня нынче: "На старей писзы мводы чвисзы".
Ела: салат, хумус, долму, свой второй испанских омлет (взято всё из холодильника). Ела печенье "Джаффа". Круассан с миндалем опять ела. Вот сейчас прямо — пью чай с молоком, но без сахара. Не закусываю ничем таким сдобным. (Запись сделана 11 марта в 14 часов 16 минут по Гринвичу).
Journal information