Завтрак пожилой британской четы в гостиной. Картинка маслом.

Ладно, пусть "пожилой" относительно. Ладно, "британской" лишь по паспортам. Да и какой там гостиной — стол и стулья на второй половине продолговатой кухни. На кой тратить холст и масло. Хотя для комикса вполне сойдет, если вставить правильный диалог, прервавший длительное молчание. А о чем, собственно, говорить за завтраком в воскресное утро, когда вместе прожито больше двадцати пяти лет, и тема того, что готовить на ланч, уже исчерпана? (Рыбу!)

— Стивен Фрай! — многозначительно поднимает палец над головой, будто представляя чью-то не менее мудрую голову, Гейб Сидорофф (конечно, кого же еще я могла бы изобразить на картинке маслом, не говоря о комиксах). — Вышел замуж.

— Ну... — мой взгляд от книги на столе переходит в противоположный кухонный угол — на Тибу. Она недовольно машет хвостом возле двух мисок для корма (сухого и влажного).

— За молодого мужчину! — продолжает Гейб, пожилой британец.

Так, значит, Стивен Фрай вышел замуж за моло... Фу ты!

— Женился он! — поправляю.

— То есть, как это женился, если там написали, что у него это хазбэнд!

(Чисто для справки: "хазбэнд" — есть "муж" по-английски.)

Тиба мяучит и сильнее машет хвостом. Ее раздражение понятно: тоже ведь возраст, погода...

— Значит сам Стивен Фрай, — продолжает Гейб, — wife!

Он хорошо произносит "wife", с правильным W — не передать русскими буквами.

(Для справки: "wife" — это "жена по-английски.)

— Нет, он тоже хазбэнд, — поправляю. — В таком браке хазбэнды оба.

Тиба мяучит громче. Лицо Гейба на секунду или две-три принимает оторопелое выражение, затем черты смягчаются.

— Ладно, пусть будут оба. Так вот, пишут, что поехали они, два хазбэнда, в Гондурас! — Гейб снова поднимает палец.

— Ну и?.. — я ничего про это не знаю, хотя к Стивену Фраю отношусь хорошо.

Тиба, похоже, устала мяукать, ушла в туалет.

— Ну и поперли оттуда их гондурасцы! — рука с оттопыренным пальцем сжимается в подбадривающий кулачок. (Ай-да гондурасцы!) Но тут же, словно опомнившись, британец Гейб прячет кулачок под мышку, опускает победоносный взгляд в чашку с чаем. — Такие вот гондурасцы. Нот толерант пипл!