pleasedПрежде всего потому, что я снова «заказала погоду». Чес-слово, не знаю, ребята, как мне это удаётся в последнее время, со всеми нашими наводнениями и прогнозами на ливни чуть ли ни каждый день. Как и в прошлый выходной, когда для меня так важно было, чтобы суббота была солнечной, а синоптики обещали дожди, мой «заказ» исполнился. И пусть даже только на полдня, но на ту самую половину, на которую нужно было. И вчера дожди обещали на целый день. А я ждала в гости подругу Лин Коллман, и после ланча хотела показать ей наш кантрисайд – какой бы тут нафиг был кантрисайд под дождём? Вопреки прогнозам синоптиков я снова рискнула «заказ» на солнце. Заказ был исполнен!
Но что делало этот день еще более совершенным – это возможность провести его насыщенно и полноценно. В последнее время мне это крайне редко удаётся. Типичный день – это с утра уставиться в компьютер, не важно где – дома или в офисе, а к 11 вечера, находясь всё еще за монитором недоумевать – а куда же день прошёл, и что я сделала для компьютера или он для меня... Но не вчера.
Во вчерашнем дне для меня было много всего: йога, утка, затушенная по-полукитайски, клубника с Шампанским, покорение высшей точки Принцессы Визбора, катание на Моте по буйным лесам Букингемшира, кофе в саду кантри-паба, стрижка газона, мытьё полов, еще йоги чуток. И всё (ну или почти всё!) при отличной солнечной погоде! И на компьютер ТОЖЕ время осталось – даже до сгущения сумерек. С лихвой!
И солнечные очки были к месту. А то мне их так часто хочется надеть теперь вне состояния погоды, чтобы не конфузить людей, когда непредсказуемо мои глаза вдруг оказываются на мокром месте.
С буддисткой Лин мы говорили о смерти. Без надрыва и без патетики. Она лишь уточнила: «Тебя кремируют или как?»
Кремируют в крепдишине, я надеюсь. Моё, пока не заверенное нотариусом завещание направлено на то, чтоб прах с горы или скалистого берега (или хотя бы на худой конец – кочки) рассеяли. Ну, если кому будет дело до мелочей – то чтоб горсточку этого праха привезли на родину к могилам моих близких. Только вот до прочтения книжки Артура Форда я не знала, например, что кремирование раньше семи дней после смерти тела нежелательно.
“Thanks God for refrigeration!” - воскликнула Лин. (Она тоже хочет в крематорий.)
Немного переключаясь от дяди Фреда (см. предыдущие посты – но и к нему я еще вернусь) на другого усопшего, общавшегося с медиумами, которого звали Раймонд Лодж (погибший в первую мировую сын известного английского ученого Сэра Оливера Лоджа), сошлюсь на его показания о загробной жизни (в Третьей Стадии, насколько я понимаю). Раймонд говорит, что при слишком быстром уничтожении тела после смерти (будь то кремация, или трагедия, в которой человек погибает после того, как его тело разрывается на куски), душе усопшего бывает слишком трудно адаптироваться к новой «жизни» и обрести в ней новое тело. Оно обычно бывает таким же, каким было до смерти на Земном Плато, хотя возможности иллюзорного мира позволяют ему усовершенствоваться. Например, солдат, потерявший правую руку, получает взамен новую. Старик, потерявший зубы, может их «отрастить» заново (если нужны). Про себя самого Раймонд говорит: «Моё тело очень похоже на то, что было у меня раньше. Я щипаю себя, чтобы убедиться, что оно реально состоит из плоти. Внутренние органы, кажется, собраны по-иному. Они не могут быть точно такими же, но чисто внешне я такой же, каким и был. Но передвигаюсь более свободно.»
Мужчины и женщины относятся к телам друг друга также, как и на Земном Плато, но их чувства находят иное выражение. Они не рожают детей. Желающие рожать отправляются обратно на Землю.
Раймон живет Там без еды, но видел людей, которые непрочь покушать, когда захотят. Еда похожа на земную. Одному парнише очень хотелось сигару, и ему тут же предоставилась возможность ее выкурить. И не одну. Он четыре сигары сразу в рот засунул, но не получил обычного удовлетворения и бросил курить.
Обычно, когда люди только приходят в мир Послесмертия, им хочется привычных вещей – мяса, винища. И возможности утолить голод или жажду у них имеются.
Раймонд видит солнце и звёзды, но не чувствует ни жары ни холода. Только когда он вступает в контакт с Земным Плато, он ощущает тепло или прохладу, по крайней мере в присутствии медиума, а не когда он просто выходит на прогулку по Земле.
Об одежде Раймонд сказал, что да – носят белое. Это необязательно, и некоторые приходят в Послесмертие в своих одеждах, подпоясаных кушаками, которые заменяют потом на одежду «аборигенов» (подобно европейцам, переселившимся жить к папуасам, не пренебрегающими боле набедренными повязками :-)).
****
«Конечно, жизнь Там продолжается! Как продолжаются времена года...» - произнесла буддистка Лин, глядя летнюю зелень пабного сада. «Иначе всё, что происходит с нами и вокруг нас, не имело бы смысла...»
(рисунок
apusta )
Journal information