Спросила я как-то жену своего брата, свою любимую тёзку: «Мамаша**! А ты вообще-то кем нам приходишься-то?»
«Я прихожусь?...» - Мамаша задумалась. «Да бог ево знает кем!»
Наверняка ведь знала точное определение, но не сказала. Не потому, что хотела меня с толку сбить. А потому что ей, так же как и мне, не нравится звучание этих слов, обозначающих некровные родственные связи: золовка, сноха, свояченница...
Я как услышку «золовку», так представляю себе злую такую тётку, испачканную в золе. А сноха – что-то такое толстое и тяжелое (как доха), да еще и сношается с кем попало... «Свояченница» - вроде не так плохо, потому что Своя Очень, но из-за суффикса похожа на «перечницу» и при том обязательно старую и непременно вредную.
Дальше, конечно, тёща идет. Хотя по рангу родственных связий ее бы непременно надо выставить в первый ряд. Этакую тётку с колотушкой в руке. Ну, а ей из-за угла свекровь кулаком грозит. Потому что у нее кровь свёрнутая.
Заметьте, что все эти слова женского рода. Найдите каждой из этих тётенек подходящую пару – уже совершенно другой коленкор получается! Тут вам как мужички как на подбор – зять, свояк, шурин, свёкр, тесть! О! Орлы да и только! Таких любить можно и нужно и любить всегда проще, чем НЕлюбить (с)
А над смыслом последней фразы призадумалась я. Почему ж это любить проще? Если бы это так и было, то по анектоты «про тещу» не приветствовались бы бурной поддержкой народов во всём мире. Впрочем, «теща» в русском языке имеет свои особые коннотации, тогда как в английском, например, что та мать, то другая будут называться матерями “in law” (перевод для англофобов – «в законе»). Ну? А с чем хорошим может слово закон (и тем более «в» нём ассоциироваться?
**См. Справочную Персонажей
Journal information