(Предыдущий день можно увидеть по ссылке, если что.)
Лена приболела животом, внучки ночевали у нее. Скорее, живот заболел не от внучек, а от мяса моего (а может, и от вина: если я в чем-либо нашла преимущество, это вовсе не значит, что для иного желудка все будет прекрасным). Пока что в ЛА я встаю раньше всех, не адаптировалась еще к калифорнийскому времени, но внучки поднялись еще раньше. Спросила я младшую, едва та села на свой трехколесный и стала будить ездой нижних соседей, что она нынче во сне видела. Не умею общаться с детьми, но как-то ведь надо, пока не примчались соседи в шесть утра в выходной. Когда мне было четыре года, бывало, меня мама с утра вопрошала: “Что во сне видела, доченька?” Я ей сначала врала, что во сне видела “мамочку” (а врала, потому что едва ли тогда понимала еще, что это значило — видеть сон). Чуть позже на тот же вопрос я отвечала маме всегда одинаково.
— Что во сне видела, доченька?
— Собачку.
Какую собачку во сне я тогда видела, и различала ль еще, где сон, а где голимая манипуляция материнскими чувствами — ХЗ. Собачку мне очень хотелось иметь, а у нас всегда только кошки водились.
— Что ты во сне видела, Урсула? — спросила я Ленину внучку, то есть спросила я так: “Did you have a nice dream?” — потому как девке хоть и четыре года уже, по-русски она ни бельмес.
— Yes!
— What did you dream about?
— Gwandma!
Гвэмма — это, надо полагать, “баба Лена” по-американски. Почти семилетняя старшая на тот же вопрос ответила честно: “Nothing!” Слава богу, обеих родители забрали чуть позже, повели в церковь (у них с этим тут строго). Я дала Лене две ношпы и отправилась на поиски аптеки.
Ношпа сделала дело (TWIMC: пришлите, пожалуйста, мне еще бутылька — ну как минимум два). В обед я доела остатки мяса, а после… После мы пошли в оперу! Да-с! В оперный театр, не халын-балын. Слушали “Орфея и Эвридику” (французскую версию Глюка), а также смотрели, потому что эта опера еще и балет. Главную арию исполнял тенор Максим Миронов — симпатичный “наш” — парень из Тулы. И ведь как исполнял-то! После спектакля в фойе выступал другой “наш” — Стивен Фрай, прекрасный английский парень. Читал отрывок из своей книги про греческих богов и героев. Непременно куплю эту книгу, когда ее в Лондоне опубликуют.
Journal information