Хорошо что в ЛА купальный сезон еще не наступил, потому что одно дело — избегать смотрения в зеркало, другое — осознавать, что на тебя смотрят другие, да еще на пляже. Утро вдруг затуманилось — это тоже хорошо. Плохо то, что едва я залезла в Тихий Океан, весь народ, хоть и весьма немногочисленный, что припарковался вдоль каменистого берега, дабы полюбоваться пейзажем, ринулся со смартфонами как можно ближе к волнам: словно никогда в жизни не видали тетки в купальнике. Я оглянулась на папарацци, махнула им, с языка сорвалось: “Пошли вы все в жопу!” — и окунулась в волну с головой, с песней “Лошади умеют плавать”.
Но не далеко, не глубоко. Побултыхавшись минут семь, вышла я из океана, Лена навстречу ринулась с полотенцем в руках: “Говорила ж тебе, будут фотографировать, тут народ такой, уже в инстаграм небось кто-нибудь запостил”. Мне-то че, пусть. Я им не френд, они мне — вроде как тоже. На всякий случай: если кто-то увидит меня в инстаграме выходящей из океана (не путать с “бегущей по волнам”) — это была не я. Это вообще не моя фигура. Нафиг, всё — зареклась: приеду домой, начну вновь гантели тягать, не класть сахар в кофе.
Во второй половине дня ездили к Лениным друзьям Ольге и Крэгу. У них песик есть — Баки — такой милый, совсем молодой, рыженький бордер-колли. А после — опять в Дисней Холл, где в прошлую пятницу слушали Чика Кориа and all that jazz. Только на сей раз концерт был симфонический, в программе: Увертюра Гражины Басевич, фортепьянный концерт Моцарта (No.18 in B-flat major, K.456, “Paradis”, за роялем Ричард Гуд — известный американский музыкант) и симфония Ральфа Воан-Уильямсф (N6 E minor). Дирижировал Эндрю Манзи (наш человек, британец).
Journal information