Я скучаю по нашим (таким всегда пунктуальным) встречам в Лондоне, хоть вроде и виделись редко, но сейчас мне ее не хватает. Почти радуюсь письмам, которые тоже всегда пунктуальны: неизменное поздравление на день рождения, обязательное — на Рождество. Поздравления подписываются теперь “Лин и Роб”. В глаза его не видала ни разу, должно быть, хороший мужик, раз она его именем пользуется, чтоб мне письмо подписать. К поздравлениям прилагается длинный отчет об их увлекательных путешествиях. В последнем шел длинный перечень: Сингапур, Камбоджа, Вьетнам, Макао, Китай, включая Шелковый Путь в Кашгар, Южная Корея, Япония, Тайвань, Гонконг, Бруней, Филиппины, Таиланд, Индонезия… Юбилей Лин был отпразднован в изысканном французском ресторане в Сайгоне, их годовщина свадьбы с Робом в Хилтоне в Джокьякарте. Для меня такой список в лучшем случае создает нелепые образы отфотошопленных картинок на фейсбуке, в худшем — звучит как перечень лошадиных имен на бегах.
Лин с Робом нынче снова в Австралии. Их роскошные апартаменты в Берли-Хедс выходят окнами на пляж, и просыпаясь, они пьют на террасе кофе, вдыхая запах Тихого Океана. Везет же людям. И словно этого мало — скоро вновь отправятся в путешествие, примерно годика на два: сначала в Южную Америку, затем в Северную и в Канаду, Робу хочется на машине проехать по всем 50 штатам. Читаю я это все — и завидую. И не скажу ведь какой завистью — белой ли? Что за этим явным благополучием, что за за длинным перечнем экзотических стран? Будет ли мне о чем поговорить с Лин, если вдруг встречусь с ней снова однажды (а если и встречусь, то уж никак не в Сайгоне и вряд ли в каком-нибудь Сан-Франциско, в лучшем случае — в Савойе на Стрэнде или в одном из Лондонских Хилтонов)? Не потому, что ей будет, что мне рассказать, а мне-то с ней, собственно, из своего опыта разделить почти нечего, даже если обо всех странах, в письмах ее перечисленных, прочту в Википедии — просто зависть будет душить меня так, что и рта раскрыть не смогу как положено. С малолетства мечтала я стать путешественницей, чтобы объездить весь мир — только мне так не случилось. Ну а о благополучии, что ей выпало на судьбу — какая же дурочка не мечтает, хотя бы в глубине души?
Вспоминаю тут кстати (а может, некстати) коллегу Василия-грека, с которым мы в прошлом году, бывало, ходили на ланч посидеть в Храме Св. Мэри Олдермари, поговорить о вечном, но меня в тех беседах порой заносило на упоминания людей, которым везет по жизни. Василий-грек с лицом, желтым, прям как лимон, бывало жевал сырые овощи, купленные в супермаркете (большего ему не позволяла, кажется, язва желудка, а может, душила жаба на ланчи по ценам Сити), кривил губешки (с которых я не без удовлетворения считывала плохо скрываемую зависть: к везунчикам едва ль в большей степени, чем к моим сэндвичам с беконом и авокадо), перебивал восклицанием: “Aha! But is he/she happy?”
Пожалуй, ничто так не лечит (скрывает, в любом случае) зависть, как вера в то, что за везением, как за отфотошопленными снимками на фейсбуке, вряд ли есть настоящее счастье. Ah? Are you happy, Lynn? Я так вот очень даже happy себе без всяких Сайгонов и планов на долгие путешествия по Америкам: прихожу поздно с работы, ни уха ни рыла, за окном, вместо Тихого океана, клочок травы выжженный солнцем, отпуск вообще никакой не маячит, ложусь на пол рядом с котятами, они залезают на мой живот — и я очень happy. Счастливее не бывает.
Journal information