Это, конечно, не просто сэндвич, недаром он стоит семь фунтов теперь, а еще летом шесть стоил, это сэндвич такой, за которым хоть раз в пару месяцев можно и нужно ходить, даже если бы Kappacasein не притаился в уголке Баро Маркета, где и без того можно наслаждаться фиестой, ла рамблой, монмартром, желтым флажком, юбкой, джинсами, динг-а-донгом, кипарисом, селедкой и прочим. Сэндвич Kappacasein - это праздник сам по себе, даже когда сыр как таковой давно пришлось почти исключить из рациона ввиду стабильно ухудшающегося здоровья. Сыра в сэндвиче Kappacasein три сорта: Монтгомери Чеддер, Комт, Оглшилд & Ландан Раклет - и три вида лука: белый, красный и лук-порей - такое внушительное содержимое между кусочками ржаного хлеба, что и семи фунтов не жаль, только из тостера его достают таким тонким, что едва слезы не наворачиваются: эх, плакали мои денежки; заворачивают в салфетку невзрачную - и идешь ты себе дальше по жизни с куском в руке, все наслаждения фиесты похеру, пока не кусаешь его, горячий - и преображается заново всё, и праздник не испарился, а стал лишь красочнее и вкуснее.
Так и шла я с куском из Kappacasein в руках, пальцы жиром пропитанные, во рту ооо-оргия… На углу сидит женщина с восточно-европейским лицом и с аккордеоном для младшего школьника (размером в две четверти), исполняет “Амурские волны”. Аккордеон расстроен, но женщина вроде бы нет, хотя кто знает эти загадочные восточно-европейские души, в ногах у нее сенбернар здоровущий. Хочу айфон из кармана достать да их сфотать, но пальцы в жиру, потому иду мимо медленно, на сенбернара гляжу с умилением, аккордеон стараюсь не слушать. На другом углу негр с электрогитарой, без собаки, без прочих питомцев, джаз исполняет так, что в ушах тоже ооо-оргия, я села послушать, сэндвич доесть, вытереть руки салфеткой. Но музыка кончилась вдруг, негр положил гитару в чехол, встал, размял сигарету. Я сэндвич доела, достала кошелек, нашла в нем монету в два фунта и к сенбернару вернулась - при нем женщина “Амурские волны” играла без перекуров. И положила монету я в миску, женщина сказала: “Сэнкью”, - я спросила, можно ли погладить песика. Она кивнула, не переставая играть, улыбаясь грустно.
Из моей сумки шел аромат зерен бразильских - Sítio Forquilha do Rio, время фиесты бежало к концу.
Journal information