Вот поэтому я, несмотря на явную склонность к сочинительству, не сумела за всю свою жизнь написать ни одной книги (“Любовь, Конец Света и глупости всякие” - не в счет, я не свой проект завершала, хоть закрывала при этом один из своих гештальтов): любая попытка начать что-либо прерывалась стремлением редактировать раньше, чем любую главу завершить удавалось. Лишь свои мемуары, которые вчера начала составлять, пока что не подвергаю почти никакой обработке (кроме, разве что запятых, да и те не везде стоят правильно) - просто пишу, как бог на душу. Кто знает, может, когда-нибудь все же отредактирую.Та же Ламотт сравнивает писательский перфекционизм с защитной работой организма, когда в нем что-то болит. Ей самой в 21 год вырезали гланды, в течение нескольких дней после операции она принимала болеутоляющие, пока они не закончились. Попросила потом обновить рецепт, но медсестра в этом ей отказала, посоветовала вместо таблеток жевать резинку! Ламотт попробовала - и о чудо - боль прошла сразу и безвозвратно. Медсестра объяснила, что, когда у человек рана на теле, вокруг нее сокращаются мышцы, чтобы защитить больное место от других повреждений. Эти мышцы необходимо разработать, иначе они не расслабятся.
Предложила я Гейбу до магазина дойти купить жвачки, а то у него опять заболело горло, но он отнесся скептически. А у меня самой нынче живот болит чота, вряд ли жвачка поможет, но хоть тексты пока огражу от чистоты и порядка.
Journal information