Вчера вечером снег выпал на Букингемщине. Возможно, не только у нас, но и, к примеру, в соседней Оксфордщине, дотуда я не доехала, а когда на своей станции вышла из поезда, снег лежал мокрый, прямо такими сугробами, тогда как в Лондоне был только дождь. По пути от станции до дома, как минимум, три бабы встретились снежные. “А вот ночью как подморозит всю эту хрень на тротуарах!” - сказала я Гейбу, снег прилипал к его ботинкам, к моим - не очень. “А не ходи-ка ты на работу!” - сказал утром Гейб, потому что и подморозило ведь, как я и предсказывала, прям хоть к синоптикам не ходи. И не пошла ведь я, и без зазрения совести дома сижу целый день. Как на грех, день выпал в плане работы такой, что не посачкуешь, не займешься чем-нибудь интересным своим под ее предлогом. А в офисе наоборот: дней за последнее время больше как раз выпадает таких, когда сачковать - это все, что остается делать, в то же время своим чем-нибудь интересным заняться неловко. Как назло, как назло…
Зато Фред и Джинджа довольны. Он целый день рыбку ловил и носил мне - прямо под ноги, очень довольный собой, я ему говорю: “Молодец, Буська! Ай молодец! Ай какой молодец” Как уж он это “ай молодец”, от удовольствия, что его хвалят, прижимает ушки, мурлычет, мигает глазищами желтыми: “Ай лав ю!” - говорит. А Джинджа за ним наблюдает из ванной, из раковины, вернее, залезла туда, говорит, ненадолго, подмыться по-легкому, но разлеглась и лежит, и лежит, и лежит… Мне-то где руки мыть? Нагибаюсь над ванной, верчу другой кран, не беспокоить же мне ее.
Journal information