Часть 1
Часть 2
Часть 3
— Мистер Мурдох! Вам телеграмма!
Жар ударяет ему в лицо и в один миг охватывает все тело, словно огонь по разлитому керосину. Брюки, только что холодившие ноги впитанной дождевой водой, высыхают за секунду. Хьюз снимает запотевшие очки, берет протянутый ему листок. «Вам телеграмма!» О черт! Чего ожидать после этих слов? Разве хорошие новости в телеграммах кто-нибудь пишет? Разве что… Боже! Неужели... ребенок? Уже? На четыре недели почти раньше срока? В голове все плывет и гремит голосом дядюшки Элиаса: «И семи месяцев не пройдет, как родит твоя балерина!»
В декабре прошлого года Элиас Мердок был жутко расстроен: племянник женился на Ричардсон. Их «шалопутный род презреть и на дух бы не принимать», включая сестер Герти и Рини, «им лишь бы накраситься — да в кафе. Шлюхи-то те еще!» Хьюз обижался, но виду не подавал, лишь поправлял дядю, упорно называвшего Рини балериной: «Она певица, не путайте. Надеюсь, на свадьбу придете?» Элиас, уже давно поселившийся в Дублине, был единственным из близких Хьюза, кому не пришлось бы тратиться на дорогу. Слово «свадьба» чересчур громко звучало для их скромной церемонии при магистрате седьмого числа, в субботу. Расписались по-быстрому, снялись на память: жених в форме лейтенанта доблестного конного полка короля Эдуарда, невеста в ситцевом платье, дешевенький жемчуг на шее... а красотой все равно бы затмила всю королевскую конницу, всю королевскую рать. Двое свидетелей: Герти и некая миссис Хэммонд, кроме них — ни Ричардсонов, ни Мердоков, у которых с деньгами всегда было туго, а после войны — особенно. Дядя Элиас лишь проворчал, что его «еще только к балеринам на свадьбы не заносило». Приглашенный Том Белл — друг и однополчанин, прибыл с большим опозданием, «нарочно, — подумал Хьюз, пока Том, уже попахивающий виски, целовал молодоженов, а с Герти держался неловко, и она взгляд от него отводила, — поссорились, значит». Помирились в пабе, где молодые и гости ели рыбу и пили гиннесс, а после миссис Хэммонд пошла домой, остальные — на Килдэр стрит танцевать в кафе Кардьюз. Под утро свалились не чуя ног, оба кавалериста хмельные, сестры — просто веселые, в комнатушке над магазином, которую Рини сняла в ноябре: сама на кровать рядом с Хьюзом, сестра и Том на скрипучий диван у противоположной стены. Через два месяца после Рининой свадьбы сестра вышла замуж за Тома. Их первенец Вильям родился в июне, о чем Хьюз не замедлил получить злорадное подтверждение от своих родственников: «И твоя балерина родит раньше, чем тебе хочется».— Мистер Мууррдох! — как дальнее эхо разносится голос мисс Тинкхем.
Не один Элиас решил, что свадьбу поторопили, потому как невеста того, мол, «ну сами знаете…» Злые языки плели, что «непонятно еще, от КОГО». Луиза Мердок, гордая за своего «офицера-героя», внушала родне, что ее сын, готовясь к отправке на фронт, где вполне мог бы вскоре погибнуть, «проявлял свой гражданский долг», обеспечиваясь потомством, кто же знал в октябре-ноябре, что война вот-вот завершится. Для исполнения «долга» Хьюз мог выбрать неважно кого, лишь бы крепкую здоровьем, с приятным лицом и не католичку. Как он удивился материнским словам: разве Луиза забыла о том, что с нею самой произошло тридцать лет назад? То благословенное и безрассудное чувство, когда человек вдруг осознает, что жизнь изменилась резко, и бесповоротно, дальше в ней все будет не так, как было прежде, — сoup de foudre. Хьюз влюбился с первого взгляда, словно нарочно опыт отца своего повторил, но тому и другому выпало счастье любви взаимной. Все изменилось для Хьюза и Рини с момента их встречи в трамвае, и дальнейшая жизнь врозь обоим казалась немыслимой. Их скорый брак не был формальностью или необходимостью загладить грех — последствия на миг вспыхнувшей страсти — они поженились бы в любом случае, а что в чреве невесты в день свадьбы уже почти месяц зрел плод — явилось чистейшей случайностью, причем для обоих счастливой.
— Мистер Мурдох? Да что ж вы, голубчик? Откройте! Читайте! — мисс Тинкхем даже не курит, папироса погасла в руке, лишь глаза горят от волнения и любопытства.
Хьюз неровно рвет клейкую ленту, разворачивает листок. Буквы пляшут перед глазами: «Сегодня на Блессингтон стрит Рини…» Что?.. Как же? Не может быть! Хьюз надевает очки, не верит, читает снова и снова, шевеля губами.
— Что? Что, мистер Мурдох?
Хьюз Мердок протягивает ей телеграмму. Хозяйка испуганно смотрит ему в лицо, затем в листок — и ее лишенный папиросы рот принимает форму, которой не видел, пожалуй, еще ни один из ее квартирантов: мисс Тинкхем улыбается.
— Голубчик! Прекрасная новость! Поздравляю вас с дочерью.
Конец первой главы
Читать начало 2-й главы
Journal information