День первый - День престарелых, часть 4
Выпускницы 1959 года
На третью панель мне идти не хотелось - и “провидение услыхало”. Откуда-то ни возьмись возле нас с Дэвидом появилась пара старушек, каждой лет где-то под девяносто. “Что тут происходит? — спросила одна из них, бойкая, худощавая и, возможно, когда-то высокая. Вторая старушка была коренастой, с клюкой. — Что за собрание дэлегатов?” Мы с Дэвидом пояснили. “А! Мисс Мердок! — промолвила бойкая старушонка. — Она была здесь моим тьютором по философии!” “Да вы что?! Серьезно? — мы с Дэвидом сильно заволновались: он торопился на третью панель, я твердо решила, что хватит панелей мне на сегодня. — Вы обе учились у Айрис?” “Нет, только Мэри, — ответила та, что с клюкой и представилась, — Маргарет. Я в это же время училась на кафедре математики. Но знаю мисс Мердок, конечно. Мы все ее знаем, такой уж она была личностью незаурядной”. Старушки оказались выпускницами St Anne’s 1959-го и нынче праздновали юбилей окончания колледжа.
“Позвольте представить вас другому ученику мисс Мердок?” — предложил им мой гей-френд, и те охотно последовали за ним к столику, за которым сидел, болтая с юной студенткой, профессор Миклос Вето — тот самый древненький, что читал нынче утром унылую лекцию. К слову, ему меня Дэвид представить вообще-то успел еще до того: во время обеда я вдруг оказались с ними рядом возле стола с десертами, где старик долго не мог выбрать: бланманже или клубнику со сливками? Или мороженое? Или всего понемножку? А если помножку? Никто ведь не возражал. Как только профессор узнал, что я “Russian”, тут же отложил тарелку со всеми десертами в сторону, полез губами к моей руке и начал цитировать Пушкина: “Йа вась лубиль лубоф исщо бый можить…” Дальше забыл. “Мы, — говорит, — все русский забыли на третий день после того, как СССР захватил Венгрию в 56-м” Услышав о том, что Маргарет — математик, профессор полез и к ее руке: “О, я даже знаю теорему Пифагора!” Три престарелых выпускника Оксфорда, где именно в пору их студенчества вела свои консультации по философии начинающая писательница Мердок, пустились в воспоминания: о том, как рацион на масло, введенный во время войны, еще не упразднили, как все девушки жили в бодинг-хаузе, по 2-3 в одной комнате, как Маргарет пела в ванной после репетиций университетского хора, у нее было отличное меццо-сопрано, а сейчас лишь клюка да контральто. Вроде пытались сказать что-нибудь о мисс Мердок, но так много всего накопилось, что с темы сразу сбивались, пока кто-то из них не спросил: “А когда же она ушла из St Anne’s-то?”
Мердок уволилась из St Anne’s “по собственному желанию” в 1962-м.
— Когда у него был был роман с коллегой! — вставил гей-френд.
Старушки враз открыли рты, приготовились что-то сказать по этому поводу, но старичок их опередил:
— С Филиппой Фут!
Я хотела поправить, что, мол, не с Филиппой в то время, но смолчала — вдруг он знает нечто большее? Все же ему привелось знать Айрис воочию, а мне нет. Больше он ничего не сказал по этому поводу, потому как его отвлек кто-то и увел от нашего столика, гей-френд поспешил на панель опять, а я предпочла воздержаться от всех панелей на сей раз: не терпелось узнать, что старушки хотели сказать по поводу того “романа”, о котором, если судить по их виду, они знали многое.
— О, незаурядной была личностью наша мисс Мердок! — сказала Маргарет-математичка, но ненамеренно перевела разговор на что-то иное. Я поискала глазами кого-нибудь из организаторов конференции: учеников Айрис Мердок не так много в живых осталось, пусть этих поставят на учет, организуют формальное интервью и все прочее, не мне же одной воспринимать эту всю информацию на свою и без того от нее сильно опухшую голову! Но все ушли на панель. На лужайке за столиком только я да старушки.
— Мэри, Маргарет, вы не против, если мы с вами встретимся где-нибудь позже, поговорить о мисс Мердок подробнее?
Те были только за. Непрочь даже встретиться нынче вечером — после их юбилейного ужина, который закончится: “Где-то к восьми уже наверняка. Полагаю, не ждут от нас большего, чем отправки ко сну к половине девятого вечера”, — сказала Мэри обиженно. Но на конференции по Мердок, где возраст делегатов варьируется где-то от 20 до 100, в 8 вечера ждут как раз большего. Я предложила им встречу за завтраком. Старушки согласились. И разговор перешел на Альцгеймер: Мэри как раз оказалась специалистом в этой области, работала в Лондонском институте неврологии, и с некоторых пор начала подозревать деменцию и у себя. У Маргарет муж уже несколько лет живет в хосписе с этой болезнью.
Откуда-то снова возник долговязый Кент Венман со стаканчиком кофе — купил где-то “на вынос”: “Наконец-то нашел то, что пить можно!” Привередливый народ, эти шведы, хотя если по кофе судить, никого нет меня привередливее. Я представила его старушкам, и те еще посидели с нами какое-то время, пока не пришла им пора удалиться туда, где их ждали.
Читать дальше
Читать с начала
Journal information