То самое полупальто висело там до сих пор, но я его обнаружила уже после того, как решила купить другое совсем: другого цвета, другого фасона, бренд только тот же, как ни странно, хотя какой нахер бренд - подделка китайская. У них нынче всё, у китайцев, как и предупреждала меня еще в 90-е годы Галя Питерская - парикмахер, что на дом к нам приезжала стричь волосы Гейбу и мне: “Будущее принадлежит Китаю!” Я ей тогда плохо поверила: это как же, Китаю? За что? С какой стати им, мелким, желтым и узкоглазым, с волосами такими, что даже Гале не нравилось стричь, должно будущее принадлежать? А вот нате-ка, четверти века и то не прошло, как вот оно - грянуло будущее, и настолько Китаю принадлежит, что никто уже не сомневается.
Во второй половине дня сообщение от Даши пришло - обокрали вчера нашу с ней общую знакомую Иру, ночью в дом залезали, когда дрыхли там все, и бесшумно стащили ключи от машин (двух совсем новых, марки не знаю, но крутых - у Иры иных не бывает), заодно покидав в сумки вещички фирм Gucci и Prada (иных в семье Иры не носят). Машины, конечно, угнали. Никто не услышал воров и не видел никто, хотя дом на углу крайний, огромный и у всех на виду, даже ночью хорошо освещен фонарями. Даша в шоке: она иногда даже дверь в своем доме ночью не запирает, если к ней кто залезет вдруг, и она, чуткая, проснется, пойдет посмотреть, так ведь могут убить нахрен, пожалуй. Не убьют, говорю, даже если воры залезут и к Даше. Не мокрушники ведь: у них иная специализация, очень тонко орудуют, несмотря на фонари за окном и на то, что дом на виду, и что в нем спали все (крепким сном почему-то, хотя как можно крепким при крутых машинах, шмотках Gucci и Prada). Я ищу в себе капли жалости к Ире - и почему-то их не нахожу. Я, должно быть, плохой человек. В наказанье сегодня мне 17.50-й оказался укомплектован лишь четырьмя вагонами из девяти, ладно хоть я занять место успела, когда там еще были свободные, но напротив такой мужик толстый сел, что глаза мои было некуда деть, хотя я старалась смотреть в макбук только. Машинист объявил, извиняясь, проблема, мол, вызвана тем, что по рельсам гулять пошел кое-кто в Биконсфилде - ну и вот - поезд полностью не укомплектовали. Толстый постучал указательным пальцем по носу: “Ясненько! - говорит. - Зашифровали для лохов. Не гулять пошел, а на рельсы там кое-кто бросился”. И огляделся с довольной ухмылкой: нам-то что, мол, ведь мы живы-здоровы, хоть тут уйма народу в проходе стоит, локти чьи-то впились с силой в его жирный бок. Старичок, чей локоть, должно быть уперся, тихонечно осведомился: “А что, этот поезд всегда битком, негде сесть?” Старичок-то слегка глуховат, видимо, не расслышал, что машинист передал, но уж если не знает, что значит - в поездах ездить из Лондона в час пик, пусть уж лучше себе дома сидит, хрен старый.
Вот такие мне мысли в голову лезут. Я нехорошая.
Journal information