Мы же, как следует выспавшись и упаковав свой небольшой чемоданчик, гуляем по теневой стороне Cours Général Leclerc, время от времени садимся там на скамеечки, едим вкусные корсиканские яблоки, что купили вчера в Евроспаре, целый десяток. Гейб был бы непрочь их домой привезти, но таможней ЮК перевоз свежих фруктов не поощряется: вдруг в этих яблоках паразиты какие-нибудь, угрожающие заразить все британские яблоки? И ничего, что паразиты живут не в одних только яблоках, могут пристать к подошвам Гейбовых модных ботинок, к примеру, и провезет он их на самолете, и заболеют какой-нибудь страшной болезнью все ботинки Британии. Ботинки его хороши: Гейб к своей обуви привередлив и не носит плохих, даже когда всего лишь ходит до магазина или гулять по поселку, но в Аяччо они неуместны: здесь все почти носят кроссовки. Хорошие очень кроссовки тут носят, почти не видно дешевых, но не ботинки все же. “Надо все эти яблоки съесть!” - говорю Гейбу, и он разворачивает одно за другим из туалетной бумаги, в которую каждое яблоко завернул, тщательно вымыв их в номере отеля, прежде чем мы сделали чек-аут. Заказали такси на час тридцать - два с половиной часа нам тут на гуляние.
Дошли, отдыхая на лавочках, жуя яблоки, до площади Аустерлица, где монумент Наполеону, из чьей жопы так юмористично катятся ядра для пушек. Дальше лишь Bois des Anglais, но мы так и не вычислили вчера, как же к нему пешком пробраться. Повернули обратно и спустились по боковой улочке туда, где много бистро напротив пляжей. В одном из них выпили по дурному эспрессо. Дошли до Евроспара и купили вкусный французский багет: “В дорогу!” - сказал Гейб.Такси за нами пришло к отелю ровно в час тридцать. В аэропорту были мы в час сорок, заплатив 33 (включая чаевых полтора евро). Хотели тут же багаж закинуть в “drop your bag”, чек-ин на рейс я предварительно сделала. К нам подошла корсиканка-работница аэропорта, спросила, не летим ли мы до Марселя. “Нет, - сказали мы ей по-французски. - Нам надо в Лондон”. Внезапно она перешла на “английский” (в кавычках “английский”, таких же огромных, как наш “французский”, пожалуй, если еще не огромнее): “YOU FLITE IN LONDON NO OPEN!” Мы уточнить попытались, когда же наш flight будет open. “TWO PASS THIRTEEN!” - отвечала работница-корсиканка. Спасибо ей хотя бы на том, что впервые за восемь дней нам что-то сказали “по-английски”, пусть мы ни хрена не поняли. Наши попытки получить подтверждение на французском ни к чему хорошему не привели. “TWO PASS THIRTEEN! TWO PASS THIRTEEN!” - повторяла она крикливо. Мы решили ориентироваться по табло, которое регистрацию нашего рейса пока что не подтверждало, и пока еще было время, пошли в кафе есть панини.
Регистрацию на наш рейс (а вместе с нею и сдачу багажа для тех, кто уже зарезервировался - очередь была общая на всех) объявили лишь за полтора часа до отлета - ну да фигли, аэропортик-то махонький, чуть побольше, чем в Чебоксарах. Мы сдали багаж, прошли сквозь секьюрити и отправились в так называемый Duty Free, где самая дешевая бутылка вина (ФРАНЦУЗСКОГО! На территории ФРАНЦИИ, блин, где вино есть дешевле воды!) стоила 18 евро. Мы купили в подарок Даше бутылку корсиканского розе, сели в самолет и через два часа были в Станстеде.
Самым неприятным событием за день оказалось ожидание багажа - целый час ждали пассажиры нашего рейса (Air Corsica) свои чемоданы. Это просто неслыханно. Я хотела писать жалобы. “Пиши! - сказал Гейб. - Нашему депутату, члену парламента. Можно премьер-министру!” “Ну хотя бы в администрацию Станстеда и на вебсайт Air Corsica”, - сказала я, но тут чемодан над приплыл все же в последнем потоке, и мы пошли на стоянку автобуса в Jet Parks, где я машину свою парковала. Домой мы приехали лишь к восьми вечера.
Journal information