Ах, какая жалость, что не взяла я нынче с собой айфон на вечернюю прогулку. Необычной она получилась сегодня.
Пошли мы опять направо от крыльца. (Налево — лес, направо — луга.) Не планировали открывать новых маршрутов, но пройти по уже изведанному: за узкоколейкой — луг, тропинка меж трав высоких, лошадки, несколько симпатичных коттеджей, переход через дорогу в бизнес парк Red Kytes — новенький, пахнущий соснами, здания офисов, напоминающие санаторий в СССР или пионерлагерь, — нынче безлюдная территория, конечно, за исключением редких гуляющих, с собаками в основном… У последнего корпуса мы обычно разворачивались на сто восемьдесят и возвращались домой мимо железнодорожной станции, по Stratton Road, вдоль богатеньких особняков — выходили к церкви, от нее шли мимо community centre на нашу лужайку, там бродили немного еще, возвращались домой.
А нынче в Red Kytes бегуна одного увидали, который нырнул в лесок за последним офисным зданием — и дальше куда-то побёг. Мы за ним — там public path обнаружилась — и другой луг, обрамленный красивыми взрослыми деревами — какая там ляпота! И гуляющих нет почти: если не считать бегуна, лишь одна пара попалась с тремя борзыми. Шли мы шли и все думали — а куда же придем и когда? Но казалось неважным все это, ноги двигались, погода — какой (гарантирую) уже больше не будет в ЮК никогда (вот снимут локдаун — и вернемся к британским дождям и туманам). А воздух! А птицы! А запахи сосен, травы, цветущих ромашек и клевера…
Шли мы шли, и вдруг нашим взорам предстала… нет, не Баба-Яга, и не избушка на курьих ножках. Скорее, наоборот: калитка, на ней домофон и табличка: Horsenden Manor. За калитку, понятное дело, никто просто так не пройдет: если Manor, но вместо здания видно, как правило, лишь живописный лес и дорогу, покрытую щебнем: ясен пень — в Manor живет какой-нибудь супер-богатенький Буратино. Я сразу подумала, что живет там никто иной, как сам Джей Кей (солист группы Jamiroquai) — я его в прошлый викенд в Теско видела с неким юношей, одетым в странные клеши и жуткий камзол, похожий на гимнастерку, я за ними как раз очутилась в отделе кошачьей еды, Джей Кей искал Whiskas biscuits и найти не мог, я ему предложила купить пару пакетиков Dreamies —- их все коты любят. Ну в общем я оказалась права: посмотрела в Гугле потом: Джей Кей живет в Horsenden Manor, то есть, считай, наш сосед, но к песням его я вполне равнодушна.
Обошли мы его резиденцию лишь с одной стороны забора, но все равно пришлось долго идти, вышли из леса на краю деревни Сондертон, оттуда в наш поселок вдоль проезжей дороги полторы мили примерно. Снова оказались на богатенькой Страттон роуд, хоть на сей раз через огромный такой крюк. В переднем садочке одного из особняков увидали человека в полном комплекте СИЗ — комбинезон белый, перчатки, бахилы, очки, маска повышенной защиты… И не сказать ведь, чтобы в наше время увидеть такое было бы чем-то совсем из ряда вон выходящим, а все равно нам стало как-то не по себе. Человек в СИЗ был довольно высоким и производил странные манипуляции: переливал какие-то жидкости из одного сосуда в другой, словно олицетворял сам коронавирус.
Тем временем из особняков стали на улицу выходить их богатенькие резиденты: приближалось восемь часов — время хлопанья в честь NHS. Подивились мы, что на этой улице еще хлопать выходят, вроде поступило разумное предложение завершить уже с этой инициативой: вся эта акция стала принимать чересчур политизированный характер и (лично мне) напоминать об описываемых бурных аплодисментах на съездах ВКП(б) при появлениях товарища Сталина, когда хлопали хлопали до боли в ладонях, боясь перестать первыми, дабы кто-нибудь не стуканул. На церкви забил колокол, на соседних улицах загудели и задудели, засвистели, забили в кастрюли — и захлопали богатенькие резиденты. С Хай Стрит тоже нежидкие раздались хлопки. Мы срезали путь к своему небогатому домику через церковное кладбище — и вышли как раз на викария. Он тоже хлопал, что есть мочи. Оставалось лишь тоже захлопать, двигаясь ему навстречу: пусть нам викарий не Пастырь (мы в церковь не ходим), но он и соседей своих знает в лицо, не только прихожан. Поравнялись, безумно хлопая, викарий спросил: “Ну а вы-то как оба?” Я сказала: “We are fine, Father, cheers!”
Прошли мимо, хлопая, как дураки. Вдруг запела певица напротив дома, в котором викарий живет. Хорошо так запела, красиво поставленным голосом, без музыкального сопровождения, но в микрофон: “We’ll meet again, don’t know where, don’t know whe-eeeen…” Я вернулась, чтобы прослушать ее выступление до конца: ладно, пусть наши соседи справа и слева думают, что хотят, не завидя нас с Гейбом на четверговом хлопаньи, но ведь викарий нам тоже сосед. И певица, что живет в доме напротив… Так что все хорошо.
Наши соседи уже кончили хлопать, когда мы после столь долгой прогулки ступили наконец на дорожку, ведущую к дому. Успели пообщаться со всеми, узнав, что хлопают-то сегодня в последний раз, оказывается, чем, собственно, объясняется нынешний ажиотаж, что даже соседка викария запела поставленным голосом (он ей подпевал). Спросили у соседа Мика (работника крематория), как у него бизнес нынче. Мик в ответ то ли порадовался, то ли пожаловался: меньше, меньше стало покойничков-то, будто кран закрутил кто-то там наверху.
Ну что же, раз по четвергам больше хлопать не будут, локдаун подходит к концу. Мы будем скучать по соседям. Может, увидимся как-нибудь все вместе еще. Надеюсь, не на второй волне пандемии.
Journal information