В местно фейсбучном сообществе кто-то разместил объявление, что намерен организовать в нашей деревне демонстрацию протеста Black Lives Matter. Вот те на! А я то, наивная, думала, что уже всё, мол, проехали — закончились все те выходки с золотыми гробами. Порезвились ребятки со статУями в Лондоне, в Бристоле и т.д. — и хватит, теперь уже это вчерашние новости. Успокоились, в конце концов, кому тут в ЮК возмущаться-то все-таки и зачем?Однако даже в нашей деревне просто так “колхозного собрания” не проведешь: требуется санкция от полиции, от мэрии, от регионального каунсила и т.д. Возможно, подобная санкция уже есть, несмотря на ковид, на локдаун, еще не завершенный, на нависшую угрозу “второй волны”, на то, что в Принцес Рисборо наибольший процент пожилых, для которых любые сборища — угроза заразиться со смертельным исходом, на то, что большинство населения — белые, на то, что вряд ли кто-то припомнит здесь какие-либо расистские выходки и т.д. и т.п.. Однако в случае наличия подобной санкции возникает такой парадокс: если человек, ее подписавший (и безусловно, пользующийся особыми привилегиями), сам белый, то не рубит ли он сук, на котором сидит? А если он черный, так его life и так matters больше, чем у любого белого, об отсутствии каких вообще привилегий ему, и ему подобным стоит тогда говорить?
Эта мысль у меня совпала с выступлением по радио полунегритяночки Бернардин Эваристо — одной из любимых моих современных писательниц между прочим — она возмущалась, что в писательско-издательском бизнесе чересчур мало черных... (Если кто-то не в курсе, Бернардин Эваристо получила Букеровскую Премию в прошлом году — самую престижную по литературе).
Еще интересный момент: демонстрацию Black Lives Matter в нашем селе организуют не негры, а белые… Гейб говорит, это все происки культурного марксизма, истоки которого кроются где-то еще во французской революции, подхваченные Шолоховским Макаром Нагульновым: “Все посмешаются, и не будет на белом свете такой страмоты, что один телом белый, другой желтый, а третий черный, и белые других цветом ихней кожи попрекают и считают ниже себя. Все будут личиками приятно-смуглявые, и все одинаковые”.
Но если уж так, если древний мировой заговор так стремится к тому, чтобы сделать население земного шара “приятно-смуглявым”, почему активистов BLM так возмущают те, кто пытается (без намека на расизм) выставить куда более справедливый (даже и с точки зрения марксизма) лозунг: ALL Lives Matter? Почему известная писательница-полунегритянка возмущается тем, что в ее бизнесе нет черных? Не приятно-смуглявых, таких, как она сама, а черных, африканычей, негров? И почему самих черных так часто бесит, когда от ИХ имени, за ИХ права выступают белые? Выходит, что черные за черных, приятно-смуглые за черных и белые тоже за черных? Это же черте что вообще, а не культурный марксизм.
Journal information