Молодость — это Гейб. Потому что Мэри, Пикассо и прочие — это, куда ни крути, а все же старость. Не могу сказать, чтоб я горела особым желанием поехать на эту выставку в Royal Academy в воскресенье, не потому что Пикассо не слишком люблю (нет-нет, как раз Пикассо люблю, даже очень), или, допустим, из-за того, что не особо хотела встречаться с Мэри (и тут всё наоборот: если есть люди, которых хочу видеть вживую, то Мэри, как раз, в их числе), и не потому даже, что раздирали меня всяческие противоречия (о которых частично отметила в комментариях ко вчерашнему посту), а потому что я сама по себе — человек инертный. Но если до пандемии с этой инертностью не всегда было легко, то сейчас у меня есть надежный экскьюз: любой риск, связанный с ковидом, “вынуждающий” дома сидеть. И потому испытала я облегчение какого-то рода, когда Гейб сообщил, что в носу у него “окидало” и вообще вчера текли сопли, он их не мог остановить. Никаких соплей (даже шмыгания из соседней комнаты, где он сидит день-деньской за своим компом) я не слыхала (хотя за последние четыре месяца только и делаю, что ловлю разные звуки, которые могут насторожить), но про то, что в носу у него что-то вскочило, поверила без проблем: после стольких порций мороженого, что мы нынешним летом сожрали, еще и не так “окидает”. На меня и то напал кашель в тот день, когда мы в понедельник ездили в Ханслоу к индюку Бобу. Да и вообще неудивительно было бы подхватить — если не ковид, то другой вирус какой-нибудь за буйный период из пяти дней празднования моего ДР.“Окидалу” большого значения я не придала, но ответственность за здоровье общественности и группы риска, в лице Мэри представленную, все же несу. Пришлось позвонить, отменить нашу встречу. Мэри на это ответила благодарностью, что лишь усилило мое облегчение: теперь даже никакого чувства вины перед нею, и воскресенье не предстоит кроить согласно посещению выставки, расписанию поездов в Лондон и прочему — можно предаваться обычной воскресной лени.
С утра нынче я съездила в Теско — мой первый визит туда после введения масочного режима. Чувств отвращения, клаустрофобии и безысходности, на которые, ввиду этих масок, жалуются очень многие, я не испытала: может быть, потому, что надела новую маску с фильтром и клапаном, капнув на фильтр чуточку Pro-Collagen Marine Oil из набора, что родственники мне на ДР подарили — от него такой приятный запах… Подойдя к кассе к тележкой продуктов все же поинтересовалась у пожилого кассира, как он-то справляется целый день в маске. Он сказал, что снимает ее время от времени, когда рядом нет покупателей.
На обед я нынче жарила стейки а ля шатобриан. Пили аргентинский мальбек, что Гейб мне на ДР подарил. Ниче так, вино, насыщенное, очень красивый цвет, с послевкусием горьковатым слегка, как у грейпфрута. Затем я валялась часа два на Бусиной кровати, смотрела сериал The Office — американскую версию. По сравнению с ЮКеевской, главный персонаж которой Дэвид Брент был на цитаты разодран, американская — это просто убогая копия, к тому же утратившая актуальность, но вот парадокс: “гениального” Дэвида Брента я до сих пор смотреть не могу (как не могу смотреть, например, Fawlty Towers) — испытываю дискомфорт: стыдно за главных героев, как может быть стыдно лишь за себя или за людей, которых знаешь довольно близко. Но в этом-то, видимо, и состоит гениальность — не персонажей, конечно, а самих сериалов. Американский Office я смотрела без всякого дискомфорта. И без удовольствия. Просто тупя, как обычно, в субботу. Погода не ахти — дождь почти целый день, и на прогулку не выбраться, только в компьютер/ТВ тупить и остается.
В общем, не ждите в этом ЖЖ интересных историй, френды. Здесь будут вещи, например, про сериалы, про кошек, про стейки или про окрошку, про мальбек, про ящик-другой Primitivo, которое мы с Гейбом наверняка будем время от времени в Вейтроузе покупать, и про то, как очередной выходной я протупила перед iPlayer/TV. Интересные истории происходят с теми, кто рискует и ест апельсины. Кто ходит на выставки и на пати. Кто живет полной жизнью. Я не в их числе.
Думаете, я себе нравлюсь такою? Отнюдь. Но что делать?
Journal information