Первый эпизод The Vicar of Dibley вышел в эфир в 1994-м, The Royle Family в 1998 — даже в масштабе одной (моей) жизни — это не слишком давно вроде как, хоть это уже прошлый век, а на самом деле — иная эпоха. Да, чего там, Eastenders 2008-го, что нам “крутили” во время локдауна летом, были совсем не теми Eastenders, которые смотрим в “постлокдауновском” 2020-м. Там, в соуп-опере 12-летней давности, несмотря на остроту сюжетов, которые позволяли держать аудиторию в напряжении, сохранять ее интерес и заставляли смотреть дальше, все же были какие-то юмористические моменты, отдушина доброты, comic relief так называемый, а сейчас что? Сплошное напряжение, убийство, кражи, изнасилования, аддикция к алкоголю, наркотикам, гемблингу, алчность — и одно зло ненаказуемое. Раньше было по семь героев на одного злодея, сейчас героев ни одного, зато семь злодеев, да еще так представленных, будто надо на них держать всем равнение.
“Ничем хорошим это не кончится!” — заключает Гейб.
“Так уже кончилось, о чем ты… — я ему возражаю. — Что дальше-то?”
Человечество жить дальше будет без юмора. Если останется что-то от человечества в ближайшем будущем.
Гейб считает, что людей скоро вытеснят машины. Это вполне согласуется с идеями о чипировании населения и прочих конспиративных теориях (в которые я по-прежнему не верю). А кстати прочла-таки сэмпл Machines Like Me Иэна Макьюэна и загрузила весь роман — пожалуй, он весьма актуален, хоть это вроде как “альтернативная история” 80-х прошлого века.
Тем временем в далеком городе Йо мой новоявленный брат Павел Евгеньич занимается кулинарией, а также делает фото своих “шедевров”, которые выглядят, скажем прямо, не то, что не аппетитно, но и вообще отвратительно. Может, ему и съедобен “амлет с минтаем”, но меня от одной фотки воротит. Павел видит себя “непревзайденым шефом” и каждому из “шедевров” в названии поэтому добавляет словосочетание “по-петровски”: “амлет с минтаем по-петровски”, “борщ по-петровски”, “катлеты по-петровски” и прочее. Накой шеф “непревзайденый” своим незатейливым блюдам прихерачивает название своей улицы — у меня лучше не спрашивать. От ковида он оклемался. То есть, я-то думаю, у него все же был ковид в легкой форме. Раз в его котельной половина людей им болеют, Павел Евгеньич-то вряд ли у нас “неприкасаемый”, хоть он таковым зрит себя, падла, говорит, что сам ни за что не заболеет, он “высшая особь”: мужик с первой группой крови и положительным резус-фактором. Я не стала ему говорить, что у меня “третья минус” (которую от его отца унаследовала), просто убила бы гада, вот как он меня бесит.
Journal information