Хотела сегодня я красить голову, дабы до начала локдауна попасть в парикмахерскую на стрижку прилично-выглядящей тетей, да обломалась: утром завтракала, пинала воздух, следила за состоянием Буси, смотрела в компьютер, общалась с Люськой. Затем еду готовила нам дня на 2-3: варила грибной суп, запекала курицу, приправленную чесноком, имбирем, цитрусами и тарагоном. На гарнир под нее — рис отваривала в грибном бульоне, затем поджарила его слегка. Отличный обед получился сегодня, да еще под бокальчик примитиво мендоза, которому я дала хорошо подышать. Одна беда: после такого обеда ну совсем в облом красить голову. Смотрели Friends пару эпизодов, гуляли в темноте по поселку, вернулись — смотрели The Vicar of Dibley.
Люська сказала, что прочла мемуары про мои лагеря. Оказывается, она тоже знает “СанЕныча” (лысого дядьку-музыканта). У нее же оба родителя педагоги, в одном из пригородных лагерей каждое лето работали, забирали с собой даже бабушку “в кастелянши” (то ли свекровь, то ли тещу), а также обеих дочек (Люську аж с трехлетнего возраста) и ее старшую сестру Светку, которая тоже участвовала в ансамбле С.Е. Ерухимова, и сама Люська тоже, хотя только зрителем. У родителей Люськи с “СанЕнычем” были дружеские отношения, он, как выяснилось, потом укатил в Америку. Ничего удивительного: вряд ли был уж таким стариком, каким мне казался, несмотря на лысину. У мамы Люськиной вроде как даже есть фотографии того лагеря — не “Гагарина”, а “Сосновой Рощи”, я просила ее выслать сканы, какие не жалко. Люська мне их не обещала, так что, думаю, вряд ли вышлет.
Journal information