Поздняя осень, локдаун, пандемия, которая никогда не закончится, неизбежное приближение старости...
Близкие, которым я пофиг… Кроме Павла Евгенича, разве что, который мне, собственно, пофиг (и даже хуже чем пофиг, он меня бесит, бесит-бесит урод).
Друзья, которых не видела уже почти год. И чем дальше, тем меньше кому-то из них меня видеть хочется. Люди ко всему привыкают и отвыкнуть от всех могут так же легко.
Понедельник — день тяжелый.
Но надо работать. Зачем? Ради денег? Так их сейчас не на что тратить... Ради какого-то там “здравомыслия”? Ради привычки? Ради заполнения вакуума? Открываю чат в слэке, обращаюсь к коллеге Ямуне с техническим поручением, автоматически дополняя его притворно-вежливым вопросом, не требующим ответа: “Надеюсь, у вас все в порядке”. Ямуна так же вежливо, на автомате отвечает тем же вопросом. Но на этот сей мне зачем-то мне надо ответ дать исчерпывающий: “Да так себе, если честно. Пандемия, локдаун, ковид-раж — все-все-все угнетает, не вижу просвета”.
У Ямуны такие же чувства. Часа два проговорили. Два часа с лишним она делилась со мною семейными трудностями, испытывать которые приходится каждой индуске в условиях национального мизогинизма. Говорила со мной о своем муже. О его вредной матери — своей свекрови. О своих родителях. О двух детях — очень милых, если судить по фото. О том, как о каждом из членов своей семьи она часто плачет. Я ее слушала, о себе ничего не говорила. Иногда (лишь на правах старшей по возрасту и, значит, большим жизненным опытом умудренной) вставляла советы какие-то, пожелания. К обеду спохватилась, что нам надо бы поработать: дедлайны, проект же и прочее. И все же Ямуне и мне стало вдруг хорошо неподдельно. Обеим причем (и этими ощущениями мы обменялись тоже): она выговорилась — и ей полегчало от этого, а мне от того, что предоставив свое “ухо” (вернее, возможность поговорить по душам в чате в рабочее время), я оказалась кому-то полезной. Будто вдруг появился смысл — но не в “соломинке”, за которую уцепилась сама, а которая кого-то еще вытянула. Дедлайн сегодня не выполнен, но жизнь-то налаживается.
Вечерком сходили с Гейбом М&S за чаем и туалетной бумагой. Сосед Дэвид навстречу попался на темной лужайке, мы вежливо опустили фонарики, дабы друг друга не ослепить. Остановились на минутку на социальной дистанции, Гейб похвалил соседа за то, что тот в саду поставил елку раньше, чем за месяц до Кристмаса. Она мигает синими лампочками теперь каждый вечер с пяти до одиннадцати — прямо в окно нашей спальни. Если нам спать вдруг захочется раньше — хрен уснуть дадут эти мигалки. Да, неважно: кому-то зато ощущение праздника. И гирлянды на кухне у Дэвида повсюду висят-переливаются, мы, из дому выходя, в их окно позырили. Тридцать два дня остается до Кристмаса.
Journal information