Tis the voice of the sluggard

Злыдень-Средний предложил себя в гости. Вместе с Кисой, естественно. У них в начале октября намечается “мини-отпуск” — надо же будет где-то его провести, а то с этим ковидом никуда не пускают особо-то: ни в Америку, ни в Новую Зеландию. А в Англию можно, карантина для россиян тут нет.

Как же нет, — говорю, — карантина-то? Не то что я не хочу видеть гостей, но как-то опасливо привечать на своей маленькой территории даже самых близких родственников, тем более из страны, которая сейчас на восьмом месте в мире по количеству зараженных в день. Карантин для въезжающих в ЮК из РФ должен быть и… он есть (кидаю ссылку на список стран, исключенных из карантинных мер, РФ туда не входит).

Тут Злыдень-Средний мне говорит, что:

а) просто тупо сидеть на одном месте здоровым людям, которые, согласно анализам на антитела, ни сами не заболеют, ни другим вируса не передадут, у них нет иммуноглобулина М, а есть G — и, следовательно, полный иммунитет;

б) их знакомый турагент в Москве подтвердила, что в Англию люди из Москвы летают спокойно, на карантине не сидят, никаких справок у них тут не спрашивают.

В связи с этой информацией мыслей много у меня зашевелилось всяких. Во-первых, ( Collapse )

Думала сдохну сегодня от головной боли. Погода… Плюс двадцать восемь. Недурно для середины сентября, но в атмосфере есть что-то тяжелое. Парацетамол помог, но не на сто процентов.

Зато Буся с утра веселый (ох, только б не сглазить). Даже играл немножко — в саду и с Джинджей. И неважно, что разбудил все же в четыре утра, чтобы гулять его выпустили, а затем опять в пять — чтобы покормили, ничего для него не жалко, он такой хороший. Спали с Джинджечкой вместе они опять в моей комнате, пока я работала, слегка разморенные от жары.

Вышел шорт-лист Букера. ( Collapse )

Буся, солнце мое распрекрасное! Опять нарушил мой здоровый сон. В четвертом часу утра… Вроде ты стал поспокойнее на новой диете, с лекарствами и витаминами, но откуда же мне знать, отчего он горланит, петушок голосистый, ни свет ни заря: от того, что неважно себя чувствует, или так, чисто из вредности, мол, гулять пора всем и кушать, с какой стати все дрыхнут-то?

Вставала несколько раз. Выпускала в сад. Кормила. Вставала опять, дабы убедиться, в порядке ли он… и она… Еще раз кормила. Следила, чтоб каждый ел только свой корм. И так до шести утра. Потом все ж заснула — проснулась в девять с чем-то утра, совершенно разбитая. Думала, проваляюсь, устрою себе день лентяя, но вместо того уборку затеяла часа на три в общей сложности. Потом готовила обед из сыра халуми и чечевицы, с артишоками, стручковой фасолью под чесночно-лимонным соусом и салатом из руколы, черри-томатов, болгарского перца и красного лука под греческим йогуртом. Все это было очень вкусно, по-вегетариански. Допила Пино Гриджио. Гейб открыл себе бутылочку темного пива — в честь починки сливного бачка вчера: все сантехники, — говорит, — пиво пьют, а не вино. После обеда хотела я было еще траву покосить, как обычно, по воскресеньям, но на это уже сил не хватило.
( Collapse )

Погода переменная, много дождей, чему я и рада, собственно: все меньше тусовок под окнами. Встаю по утрам неохотно и потому позднее, чем хотелось бы. С другой стороны, какая разница? Встану раньше — устану раньше, встану позже — хоть предоставлю себе эту роскошь, раз у меня такой низкий уровень энергии. Чем дальше — тем ниже однако. Обидно, что организм дурацкий такой, но что делать? Тем более, сейчас и смысла особого нет препятствовать своим биоритмам.

В последние дни как-то много работаю. Не знаю, зачем, для кого, для чего, чем вообще наша фирма дышит в условиях пандемии? Мой босс СОО Леон не общался со мной ни разу за все это время. Я как бы сама себя обеспечиваю работой (с незначительной помощью Прии), но в любом случае, лучше работать так, чем вообще не работать.

Есть одна хорошая новость: доктор Роб отозван из вынужденного отпуска, мой любимый китаец. Раз отозвали кого-то, значит, он нужен для какой-то работы. Есть заказы у фирмы, есть какие-то перспективы. Поговорили с ним в Слэке — в основном, о ковиде. Он им не болел вроде как, только знакомый в Китае — у того аж до ИВЛ дошло дело, однако все ж оклемался.

Последний эпизод “Флибэга” просмотрели. Это как же я сразу-то не оценила в нем Фиби-то Уоллер-Бридж? Я имею в виду ее Fleabag (а не Killing Eve, где она лучшая из сценаристов)?

Такое чувство, что Флибэг списана прямо с меня 12-летней давности. Будто она мой ЖЖ читала (и не только ЖЖ), кое-где чуть ли ни со свечкой рядом стояла… Если еще всем траханиям придать больше метафорического смысла (нежели, хм… буквального). Фиби, а Фиби? Нельзя ли встретиться с вами где-нибудь на дринк? Очень хочу познакомиться.

Страдаете ли вы от метеочувствительности, как от нее страдаю я? Любая перемена погоды — от тепла к холоду и даже наоборот вызывают в организме жуткий протест, он как и душа моя — ленивая, с “переменной облачностью”. Еще с утра бодрости выше головы, и пожилой кассир в Теско меня приветствовал: как поживаете, мол, в такой glorious day, и я охотно согласилась: мол, точно, glorious, подумала, что стоит наконец-то совершить длительную прогулку, куда-нибудь за те луга и рощи в деревне Хорсенден, среди которых живет богатенький Джей Кей, но получаса сортировки продуктов из магазина и заготовками на ланч хватило, чтобы устать и осознать, что никаких прогулок на сегодня мне не позволит организм. Обидно же.


( Collapse )

Встала поздно, с трудом — погода меня делает вялой, надо бы урывать промежутки “между каплями” на воздухе для восполнения витамина Д, но чем дольше ленюсь, тем больше лень моя крепчает.

В общем, четвертый день из дома не выхожу. Днем работаю, вечером сортирую старые фото и файлы на переносном диске, кое-какие разглядываю подолгу, какие-то пролистываю, навевают не слишком приятные воспоминания и не слишком комфортные мысли.

На обед ели gammon shanks и картошку.

Отношение российских друзей (не всех, лишь отдельно взятых) к моим проявлениям беспокойства. Когда на пике смертей в ЮК я получала ссылки на статьи о конспиративных теориях, вместо вопросов о том, здоровы ли мы сами-то, в надежде что все же ковидом не заболели, но ведь болезни на этом фоне могли развиться иные, - я просто не отвечала. Ну что я могла ответить на ссылки? Разве что другими ссылками. Теперь, когда я на пике зараженности коронавирусом в РФ отправляю вопросы с искренним беспокойством, здоровы ль они сами, а также ближайшие люди в их окружении, мне приходят ответы типа: "Здоровы". И все. Или все почти: в лучшем случае фото цветочков, в худшем - одна точка (знак препинания). Здоровы мы, мол, отъебись. Ни смайлика, ни картинки, ни встречно-вежливого вопроса: "А вы?"

Впрочем, может, кто-то обиделся на меня за что-то. Думают, я сама догадаюсь, за что только.

Локдаун продолжает хиреть. Он уже не “лок” и не “даун”, а наоборот “ап”, “аут” и оп-па-на!. Оnwards and upwards. Всем понадобилось outside — скоро на большой лужайке перед нашим домом негде яблоку будет упасть. Скоро все пошлют два метра нах. Скоро природу засорят, засрут пространство. Эх, не сиделось в локдауне людям. Бывало, мы вечерком выйдем с Гейбом — перед нами чисто поле, позади пустая тропа, и никого не видать ни справа, ни слева. А сейчас даже Гейбу не пернуть без риска донести фьюмы до кого-то, помимо меня, ну да во всем есть хоть что-нибудь да хорошее: авось будет сдерживаться.

Виноваты во всем Борис Джонсон вместе с его плешивым знатоком Фукидида и Достоевского. Я не совсем правильно о нем написала на днях, что из Лондона мотанулся за триста миль на север страны к больной жене и ребенку. Все было еще хуже: заболела у Каммингса вся семья еще в Лондоне почти одновременно с Джонсоном (возможно, на Даунинг-стрит вообще все переболели); и вместо того, чтобы сидеть дома, согласно ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫМ постановлениям (то есть тем самым, которые они же на всю страну навязали - хоть и правильно, но слишком поздно), Каммингс повез ВСЮ семью в Дарем — во вторую свою резиденцию, где у него живут родители на обширнейшей территории, в состав которой даже частный лес входит. А потом, уже почти выздоровев, поехали всей семьей погулять возле замка Барнард в тридцати милях от дома в Дареме, стало мало им частного леса, в то время как всему населению страны (даже тем, кто вообще был здоровее некуда) не разрешалось выезжать более чем за шесть миль. Эту выходку Каммингс объяснил тем, что хотел, дескать, проверить, готов ли после болезни вести машину не тридцать, а триста миль — обратно в Лондон, где ему предстояло выйти на работу.

Все население страны требует отставки Каммингса, а Джонсон нам говорит, дескать, а чо он сделал такого? Любой бы родитель повел себя так, и хватит уже склонять его, бедного. И как теперь доверять этим сучьим рылам?.. Почему Джонсон просто Каммингса не уволит на виду у всей нации, все бы на этом вполне успокоились? Либо без Каммингса он не способен руководить страной и правительством, либо, сохраняя карьеру ему, о собственной шкуре заботится. Может, Каммингс пустился в шантаж — кто же знает, от него можно ожидать чего угодно.
( Collapse )

Дневник - 24 мая, воскресенье

Не заладился день. Лишь Ёра принес хорошую новость утром: встал нынче, прям как здоровый, первый раз с того дня, как ковидом заболел, только нюх вот еще не вернулся, хоть и в этом есть свои преимущества.

Зато Гейб смурной еще со вчерашнего: погода плохая, — говорит, — и голова в придачу болит. Сорвался на меня за простой вопрос о самочувствии: если заболеет, — говорит, — так поставит в известность без лишних вопросов. Похоже, и у нас два месяца заточения в одном помещении начинает давать свои гнилые плоды.

В Теско кассирша попалась нервная — вообще-то они там обычно все позитивные: шутят, подбадривают, раздают комплименты… Бывают кассиры, которые просто молчат, но и они улыбаются бегло. А нынешняя указала перстом, чтобы я не подходила к ней ближе, чем на два метра. На мне, блин, написано разве, что я из тех идиотов, которым дистанция похеру, готовых послать на три буквы (четыре английских) локдаун и ковид и всех, кто его игнорирует?! Я к ней находилась не ближе, чем метра за три! Спросила меня, сколько возьму пакетов — другие об этом не спрашивают, им просто в конце говоришь, сколько пакетов потребовалось, и пробивают нужную стоимость. Откуда я знаю, в скольких пакетах на сей раз уместятся мои продукты?! Сегодня хватило трех: бумажные полотенца, большую коробку корнфлейкс, мешок кошачьего наполнителя и букет гвоздик я не стала в пакеты складывать, не для экономии 10 пи за каждый, а чтоб кассиршу нервировать меньше. Кругом один страх, одна ненависть. Страх, ненависть. Ненависть, страх…
( Collapse )

Сегодня день рождения Веры. Ей исполнилось бы 55... Не стала Толику об этом напоминать, когда справлялась утром об его самочувствии. На кладбище ему не поехать сегодня, конечно. Лечится, говорит, “все нормально”, Юра его консультирует вместо врача, потому что (как выяснилось) симптомы у них одинаковые. Либо Старшынький мне про свое горло ничего не сказал, либо ковид у Толика пытались от меня скрыть под его “горлом”. Ёра на мой вопрос о самочувствии и не ответил в восемь утра. Полчаса ему не докучала, думала спит еще, мало ли, он же сова, но в 10.30 по московскому времени звонить ему уже не постеснялась. Он был зол на меня за то, что я шмон вчера подняла и поставила “на уши” всех, включая Вику, с которой у них как-то не ладится в последнее время. Вот какой паразит любимый мой Старшынький. Температура у него все еще скачет. Поговорили о Вере с ним. И об Илье. Тот вряд ли на кладбище к ней поедет — не потому, что полдетства провел без матери, а потому что ему-то наверняка без нее до сих пор плохо.

Гулять мы с Гейбом ходили нынче в луга возле ферм — крупного и среднего рогатого скота. За тринадцать лет жизни в Принцес Рисборо я там не бывала ни разу, и сначала нервничала немного, опасаясь, что мы пошли шастать по частным владениям: там вроде никто больше не гулял (хоть нынче повсюду немноголюдно), даже тропинок не видно почти, указатели на public path скрыты под густой листвой, в лугах трава до колен вымахала, цветов желтых “куриная слепота” видимо-невидимо, брюки до колен покрылись пыльцой. Но Гейб меня успокоил: он уже там уже гулял один раз (или два), ни один фермер его не попер со своих территорий. ( Collapse )